Сергей АЛЕКСАШЕНКО:  Беларусь становится заложницей  энергетической геополитики Кремля

Отключение от SWIFT и даже заморозка корреспондентских счетов Нацбанка не парализуют работу финансовой системы Беларуси.

Такое мнение в интервью газете "Белорусы и рынок" высказал Сергей АЛЕКСАШЕНКО — экономист, первый заместитель председателя правления Центрального банка России в 1995–1998 годах.

— В сентябре цена газа в Европе была в пять раз выше, чем до пандемии. Станет ли всплеск цен стимулом для ускорения в переходе к зеленой экономике?

— Сентябрь показал, что одновременно закрывать атомные и угольные электростанции нельзя, иначе ЕС попадет в тяжелейшую ситуацию. К тому же газовые месторождения Европы прошли пик добычи. Экологическая повестка дня и цели, которые ставит перед собой Евросоюз, вступают в конфликт с реалиями энергетической политики и обеспеченности Европы.

Зеленая повестка задается на уровне Евросоюза. В то же время правительство каждой страны, входящей в Евросоюз, отвечает за то, чтобы обеспечить энергией экономику своей страны. Каждое правительство будет защищать свои интересы. Например, не в интересах Польши закрывать свои угольные электростанции и входить в еще большую зависимость от российского газа. Никакой Евросоюз не заставит польское правительство закрыть угольные электростанции и оставить страну без электроэнергии.

— Некоторые экономисты заявляют, что эра нефти и газа подходит к концу. Вы с этим согласны?

— Не думаю, что это так. По прог­нозам, которым я доверяю, снижение потребления нефти в мире начнется после 2035 года. До этого времени потребление нефти в физическом выражении будет расти. Снижение спроса на нефть произойдет главным образом за счет перехода автопарка на машины с электрическими двигателями: автомобили с двигателями внутреннего сгорания потребляют больше половины мировой нефти. Понятно, что быстро полностью перейти на электромобили невозможно. Сегодня лишь 2 % машин в мире работают на электрических двигателях.

С газом вопрос еще сложнее. Во-первых, газ гораздо экологичнее нефти и угля. Во-вторых, пока ни одна страна не нашла, чем заменить балансирующие мощности газовых электростанций. Атомные и гидроэлектростанции дают стабильный поток электроэнергии, но не в состоянии реагировать на резкое повышение или снижение спроса. Такие скачки спроса случаются, когда, например, утром одновременно начинают работать предприятия и в офисах включается свет, а также когда вечером люди возвращаются с работы домой. Такой батарейки, которая могла бы заменять балансирующие мощности станции, работающей на угле или газе, пока не придумали, и когда появятся такие устройства — неизвестно. Так  что можно говорить о том, что эпоха заката нефти и газа приближается, но это точно не вопрос завтрашнего дня.

— Как запуск «Северного потока — 2» скажется на экономике Беларуси и Украины? В российских СМИ писали, что вторую ветку запустят в декабре.

— Вряд ли запуск состоится в декабре, потому что к этому времени еще не будет закончена сертификация. Вероятно, газопровод запустят в I квартале следующего года.
Очевидно, что Украина и Беларусь становятся заложниками энергетической геополитики Кремля. Россия почти в четыре раза сократила использование газотранспортной системы Украины, мощность которой — 150 млрд м3 в год. Руководитель украинской газотранспортной системы не исключил, что придется рассматривать вопрос о закрытии значительной части украинских газопроводов. Украина теряет доходы от транзита газа.

Похожая ситуация в этом году возникла и в Беларуси. «Газпром» резко сократил прокачку газа по трубопроводу «Ямал — Европа», и это уже ударило по экономике вашей страны.

— Может ли «Северный поток» по объемам заменить белорусские и украинские газопроводы?

— С запуском второй линии «Северного потока» по газопроводу можно будет поставлять 110 млрд м3 газа в год. Плюс «Турецкий поток» — 31,5 млрд м3. Получается, что на Украину и Беларусь остается 60–70 млрд м3, и этот объем будет сосредоточен в интервале сентябрь — февраль, когда в ЕС повышенный спрос на газ. А что будет делать белорусская и украинская газотранспортные системы с марта по август, не очень понятно.

— В ЕАЭС обсуждается переход ко второму этапу формирования общих рынков нефти и нефтепродуктов, а также тарифообразование на рынке газа. Общие рынки энергоресурсов ЕАЭС должны начать работу до 1 января 2025 года. В чем выгоды и недостатки для России и других стран ЕАЭС?

— Единый рынок нефти и газа — это мечта Беларуси и Армении. Формирование такого рынка сделает белорусские и армянские предприятия более конкурентоспособными, потому что для них цены на нефть и газ снизятся до уровня российских. Эти две страны будут в финансовом выигрыше, Россия будет платить.

— Что получит Россия взамен? Беларусь и так зависима от России, куда дальше?

— Зависимость всегда относительна. Чем больше зависимость, тем больше можно требовать. В частности, можно наблюдать, как сейчас разворачивается газовый кризис в Молдове: «Газпром» и Кремль требуют, чтобы Молдова отказалась от движения в Европу, приостановила выполнение Соглашения об углубленной и всеобъемлющей зоне свободной торговли (DCFTA) с ЕС. 

Что же касается Беларуси, то Кремль добивается, чтобы Александр Лукашенко чаще приезжал в Москву, просил, обещал, чувствовал себя зависимым.

— Россия предоставляет Беларуси кредиты. Стоит ли ожидать и других экономических «плюшек», например списания российских долгов?

— Кремль при Путине — это одна ситуация. Думаю, там сидят трезвые люди, и они понимают, что в обозримом будущем Беларусь вернуть эти долги не сможет. Однако Путин не будет сидеть в Кремле вечно, и какой будет позиция  послепутинского российского правительства, сегодня никто не знает.

— Рост долговой нагрузки — это проблема для Беларуси? У развитых стран, например, долги намного больше, чем у Беларуси. В октябре, согласно данным Министерства финансов, долг Беларуси составлял 35 % к ВВП. Это опасно или ничего страшного: многие страны живут с долгами и развиваются?

— В современной экономике 35 % к ВВП — это очень низкий уровень долга, и он не представляет никакой серьезной опасности, если только нет крупного погашения долга в краткосрочной перспективе. Например, если треть долга нужно погасить в 2022 году, то это серьезнейшая ситуация. Скорее всего, будет кризис. А если погашение долга равномерно «размазано» на 20 лет, то никакой угрозы это не представляет.

Вообще критерий безопасности с точки зрения еврозоны — это долг в 60 % к ВВП: больше уже рискованно. Так что Беларусь вполне вписывается в эти критерии.

— Какое влияние санкции против Беларуси оказывают на Россию? Как вы думаете, какие выводы для себя сделает Кремль?

— Никакие. При всем уважении к Беларуси, экономическое значение вашей страны для мировой экономики гораздо меньше, чем России. Нет ни одного товара, по которому мировая экономика критически зависела бы от Беларуси так, как она зависит от России.

— Ну, вот, например, обсуждалось предложение отключить Беларусь от SWIFT. Когда Россия видит, что страны Запада на полном серьезе обсуждают такие меры, заставляет ли это Россию искать другие альтернативы и развивать собственную платежную систему?

— Люди, которые предлагают отключить какую-либо страну от SWIFT, не очень хорошо понимают, о чем они говорят. Существуют разные способы обмена информацией: электронная почта, телефон, мессенджеры, в конце концов, телеграф и голубиная почта. SWIFT — это лишь еще один канал обмена информацией. Банки договорились, что сообщения по SWIFT носят юридически обязывающий характер. Если один банк написал другому «спишите с моего счета в пользу такого-то клиента столько-то денег», то это и считается официальным обращением.

В принципе, такое официальное сообщение можно отправить и по почте, просто оно будет идти дольше, да и обрабатывать его труднее. Поэтому банковская система любой страны, будучи отключенной от SWIFT, продолжит работать и осуществлять международные платежи. Другое дело, что это будет дорого и менее удобно.
Гораздо более серьезная проблема заключается в том, что западные страны порой блокируют все международные расчеты банков той или иной страны. Так, например, было с Ираном. Дело в том, что в случае заморозки корреспондентских счетов коммерческих банков страна не может проводить международные платежи, а при блокировке корсчетов центрального банка  на внутреннем валютном рынке наступает тихий коллапс. И Иран нашел способ — он работал через российские банки. 
А вот через кого в случае заморозки корреспондентских счетов Центробанка будет работать Россия, непонятно.

— То есть для Беларуси заморозка счетов Нацбанка не так уж опасна? Можно будет проводить расчеты через Россию?

— Удар по финансовой сфере Беларуси безусловно будет, но это не остановит ее существование. Я не сомневаюсь в том, что если вдруг Евросоюз и США введут супержесткие санкции против всех белорусских банков, то Россия подставит плечо и предоставит возможность работы белорусской финансовой системе. Будут издержки для белорусских банков и компаний, но это не остановит жизнь. И, конечно, это будет чего-то стоить Беларуси в политическом плане.

Читайте нас в: