Фильтрация «третьего сектора»

На фоне продолжающихся зачисток структур гражданского общества складывается впечатление, что многие некоммерческие организации сами закрываются. Так ли это? И что вообще происходит с НКО в Беларуси?

На эти вопросы газета «Белорусы и рынок» попросила ответить юриста и политолога Юрия ЧАУСОВА.

— Действительно, наблюдается замораживание гражданского сектора, которое проявляется в том числе в ликвидации или приостановлении деятельности организаций.

Легко регистрируется — легко ликвидируется

Наиболее массовой является недобровольная ликвидация НКО, зарегистрированных в форме учреждений, по инициативе регистрирующих органов или прокуратуры. Первые такие факты были зафиксированы в конце прошлого года, но сейчас этот поток значительно возрос. Особенно выделяется Брестская область, где буквально недавно было ликвидировано несколько известных частных учреждений («Дзедзiч», «Крылья Холопа», «Грунт Будучыні»). В ряде случаев при обосновании ликвидации учреждений указывается их причастность к прошлогодним протестам, в других — называются иные причины.

К сожалению, в отношении учреждений справедлив принцип: самая простая организационно-правовая форма легко регистрируется, но и легко ликвидируется по инициативе госорганов. Именно в форме учреждений в последнее время создавалось большинство новых НКО, и долгое время они действовали в довольно свободном режиме. Теперь эта эпоха закончилась.

Скромное давление на ОО

В отношении ликвидации общественных объединений и фондов практика пока не так обширна, в том числе в силу того, что по закону государственные органы могут инициировать их ликвидацию только через суд (в отношении республиканских общественных объединений дело рассматривает Верховный суд, в отношении местных общественных объединений — суды областей и города Минска). Пока Минюст сообщил о двух ликвидациях общественных объединений, которые не подавали обязательных отчетов о деятельности в течение трех лет. Такое основание для ликвидации действительно прописано в законе, но раньше регистрирующий орган работал с общественными объединениями в более щадящем режиме, не используя такую крайнюю меру, как ликвидация.

Задел на будущее?

Однако массовые проверки и «мониторинги деятельности» десятков известных организаций, которые осуществляются сейчас органами юстиции и которые сопровождаются запросами сотен документов по десяткам позиций, в дальнейшем могут обернуться и новыми ликвидациями. Ведь в сотнях документов неизбежно можно найти какие-либо недочеты, хотя бы даже в ведении делопроизводства. Особенно в свете того, что некоторые организации вместе с запросом о предоставлении документов одновременно получают и письменные предупреждения, а также с учетом того, что некоторые руководители организаций недавно стали фигурантами уголовных дел.

Не хотелось бы выступать здесь в роли Кассандры, но могу сказать, что весьма вероятно повторение «зачистки» общественного сектора 2003–2004 годов, когда суды ликвидировали десятки известных и авторитетных организаций. Недопустимо, если лидеры организаций будут приговорены к уголовному наказанию за свою деятельность. Но все же надо отметить, что помимо ликвидации и предупреждения у органов юстиции есть и промежуточная санкция — приостановление деятельности организации на срок до шести месяцев для устранения недостатков. Организация, которая при применении такой меры недостатки исправит, сможет продолжить работу (известно, что по крайней мере в отношении одного общественного объединения эта санкция уже инициирована). Будет жалко, если число белорусских общественных объединений, которое в прошлом году превысило 3000, снова существенно сократится.

Добровольный уход

В таких неблагоприятных условиях, при отсутствии уверенности в завтрашнем дне, многие организации действительно принимают решение о добровольном приостановлении деятельности. Кстати, этот процесс начался еще весной прошлого года, когда из-за пандемии сократилась финансовая база многих социальных и благотворительных организаций: спонсоры и частные жертвователи переориентировали свою финансовую помощь на борьбу с коронавирусом, да и общее замедление хозяйственной жизни сказалось неблагоприятно на финансовой устойчивости сектора НКО во всем мире. Так что сектор не будет таким, каким мы его знали раньше. Это справедливо и для всего мира, но особенно актуально для белорусского гражданского общества, которое столкнулось с новыми чрезвычайными вызовами.

Российский пример

Вполне вероятно, что развитие сектора во многом пойдет по российскому образцу, когда иностранная безвозмездная помощь, международная техническая помощь (даже урегулированная и контролируемая, как в Беларуси), станет токсичной для НКО, будет ассоциироваться с политической деятельностью и рисками преследования. С другой стороны, опора на местные ресурсы хороша в период экономического роста и сложна в период спада или стагнации. Возможно, ключевым игроком на поле НКО станет государство, но для этого следует разработать детальные механизмы государственной поддержки: сейчас в Беларуси госфинансирование для НКО можно получить только в рамках государственного соцзаказа, либо специальной бюджетной строкой, а так называемые государственные общественные объединения имеют совершенно особый статус, и их вряд ли можно отнести к гражданскому обществу. Есть ли у белорусского государства деньги для НКО? Вопрос открытый. Можно ожидать и активизации прихода в Беларусь российских доноров и спонсоров в рамках евразийского пространства и «мягкой силы», а также директивного указания бизнесу спонсировать те или иные общественные инициативы в рамках «корпоративной социальной ответственности».

Что дальше?

В любом случае самостоятельная активность граждан сохранится, и, как представляется, государство будет заинтересовано не только в ее ограничении, но и в направлении в нужное для него русло с учетом требований обеспечения устойчивости системы. Конечно, в некоторых сферах эту роль уже играют традиционные организации — БРСМ, Союз женщин, «Красный крест». Как представляется, эта функциональная отрасль НКО станет доминирующей, а сохранится ли для них альтернатива и насколько она будет массовой — большой вопрос.

Если отойти от вызовов текущего момента, то долгосрочная перспектива общественного сектора зависит от того, какова будет анонсированная еще в 2019 году новая редакция закона «Об общественных объединениях», но который был отозван из парламента на доработку. Учитывая, что эта новая редакция идет в одном пакете с законом «О политических партиях», возможно, новый дизайн общественного сектора будет зависеть от того, какую форму примет новая партийная и, шире, политическая система. Большое значение имеют и будущие закон «О волонтерстве» (анонсированный и вынесенный на общественное обсуждение проект вполне неплох с точки зрения общественности) и закон о регистрации субъектов хозяйствования. При этом остается риск, что новая редакция закона «Об общественных объединениях» будет предполагать перерегистрацию всех организаций, ведь в отношении партий как раз это анонсировано.

Особо обращаю внимание на предложенные недавно изменения в закон о физической культуре и спорте: предлагаемое в нем введение обязательной аккредитации деятельности по развитию физкультуры и спорта может стать знаковым почином, свидетельствующим о том, в каком направлении пойдет правовое регулирование. Ведь этот законопроект предусматривает специальную аккредитацию для уже зарегистрированных организаций, а среди трех тысяч общественных объединений основную массу составляют именно организации спортивные.

Так что в целом нас скорее всего ждет не только приостановление деятельности НКО, но и усиление правового госрегулирования и контроля за теми НКО, которые сохранят зарегистрированный статус.

Читайте нас в: