Эти материалы претендуют на то, чтобы открыть читателю истину, а одна из книг, которую можно купить и в Беларуси, так и называется: "Правда о врагах народа".
Вывод, к которому она подводит читателя, прост: у власти, персонально у Сталина, были непримиримые враги, которые в желании его сместить любой ценой не останавливались ни перед чем. Поэтому сами собой складывались преступные политические группировки, замышлялись заговоры. Но, хвала Богу (нынешние российские национал-коммунисты - все люди верующие), язвы удалось вскрыть, а раны обезвредить.
Может показаться странным, но такого рода "откровения" автору, что называется, по-человечески приятны. Они заставляют его лучше думать о людях, убеждая, что даже в самом тоталитарном обществе никакое монолитное единство народа вокруг вождя недостижимо. А коль винны были, значит, на самом деле замышляли и, возможно, сопротивлялись.
Другое дело, что чисто инструментально эти сопротивленцы, заклейменные "врагами народа", будучи частью, может быть, лучшей, этого народа, не могли обратиться к народу за помощью.
Совестливейший Константин Симонов написал, как он и "его поколение" видели события 1937-1938 гг.: "...Были известные перегибы, исправленные товарищем Сталиным... а в целом страна - и в частности армия - очистилась и окрепла после уничтожения "пятой колонны", которая предала и погубила бы нас, если бы она не была своевременно ликвидирована".
Но, как размышлял писатель, были и сомнения, поскольку возникшая тягостная атмосфера, возможно, свела на нет достигнутый терапевтический эффект.
Сомнения питались событиями первых месяцев войны, когда командный состав армии проявил себя вполне безынициативным, следовательно, безответственным.
Симонов до конца дней работал над темой "Сталин и война". Его занимал тост, широко известный людям, прошедшим войну, который Сталин произнес "за здоровье русского народа" в мае 1945-го: "У нашего правительства было немало ошибок, были у нас моменты отчаянного положения в 1941-1942 годах... Иной народ мог бы сказать правительству: вы не оправдали наших ожиданий, уходите прочь, мы поставим другое правительство, которое заключит мир с Германией и обеспечит нам покой. Но русский народ не пошел на это, ибо он верил в правильность политики своего правительства и пошел на жертвы, чтобы обеспечить разгром Германии...".
Писатель считает, что в этих словах содержится и прямое признание собственных ошибок (когда говорят "правительство", подразумевается Сталин), но гораздо важнее сформулированное предупреждение всем, кто посмеет уточнить или расширить сталинские оценки. Вождь сам разобрался со своим народом, и нечего тут...
Одновременно это и верх демагогии. Сталин точно знал, что русский народ ничего не мог сказать своему правительству, поскольку сам руководил операцией по лишению его языка. Делал это как истинный умелец, без истерик и суеты. Как всегда немногословный, в такие моменты он ограничивался оброненными на каком-либо пленуме словами: об опасности потери бдительности, о головотяпстве. После таких слов гильотина сама по себе начинала тяпать.
О врагах народа вопили другие. Получалось, что одни по ночам точат "ножи с оптическим прицелом", а другие, как Бастинда в "Изумрудном городе", для отравления колодцев готовят яды из толченых пауков. Кстати, не из этой ли доброй сказки генерал Сухаренко позаимствовал сюжет о террористической подготовке белорусской оппозиции в кампании 2006 года. Смешно это было, но и думалось: может, правда, может, на самом деле и такие есть.
Оказывается, есть. "Это, - как сказал сам Лукашенко, - враги белорусского народа... Если бы мы опубликовали все то, что мы знаем об оппозиции и о том, как она "работает", в Брюсселе, Страсбурге и других городах Европы и Америки, вы бы ужаснулись".
Что ж, русские революции там и начинались. В Европах с Америками. Правда и то, что лучше бы их не было.
Что касается публикаций, то бумага некоторых газет, как и в прежние времена, все терпит. Они нам уже рассказывали и о бизнес-планах по госпереворотам, и об отравителях водопроводов, и о таких "либералах", которые хотят попилить-порезать наши фабрики молока и мяса на дрова.
В одном Лукашенко заблуждается. Землю и сегодня хотели бы взять многие. Чтобы убедиться в этом, достаточно безвозмездную раздачу гомстедов начать с Дроздов.
