Еще не юбилей, "полукруглая дата", но повод поговорить подходящий.
В народе обсуждаются в первую очередь достижения и недостатки, во-вторых, персональные качества Лукашенко - "человека и президента".
Мы же начнем с определения места обсуждаемого предмета в системе пространственно-временных координат. Та инаугурация была первой, после нее были еще две послесрочные, и одна "полусрочная", которая, как считают одни, состоялась в 1996 году (после "обнуления" первого президентского срока со ссылкой на волю народа, выраженную в ходе конституционного референдума), или же в 1999 году, после инициативного продления этого же срока с пяти до семи лет, как считают другие.
Людям свойственно ошибаться, может быть, поэтому эти "другие" утверждают о наличии причинно-следственной связи между "полуинаугурацией" 1999 года и исчезновением Юрия Захаренко и Виктора Гончара. Большинство же склоняются к мысли о том, что тут налицо простое совпадение во времени нескольких разноуровневых событий. В социальном плане эта позиция единственно продуктивная, хоть и связана с известными моральными издержками.
Может же так случиться, что дети, для блага которых приходится молчать, попросят откровенно высказаться на сей счет.
Если говорить образно, то первый брак Лукашенко с Беларусью заключался по любви, но продлевался по расчету. Две последующие пролонгации "брачного контракта" уже выглядели простой технологической процедурой.
По этой причине и последующие выборы - президентские, парламентские, местные - стали своего рода политическим ритуалом, необходимым разве что как повод узаконить выплату заработной платы членам избирательных комиссий и гонораров политтехнологам. Может быть, мы и ошибаемся, но до сих пор ничего не было известно о случаях спора политических фанатов на тему, кто победит на выборах, допустим, под крупный денежный доклад. Казино таких неинтересных ставок тоже не принимают.
Думается, политологи, которым тоже нужно на хлеб зарабатывать, с утверждением об отсутствии в Беларуси политики как таковой не согласятся. Но как в таком случае объяснить отсутствие общественного интереса к ней?
Интерпретировать это можно по-разному. Можно, например, согласиться с комплиментарным для электората и удобным для власти выводом о том, что народ (наш народ!) всегда прав и никогда не ошибается. Хоть это, очевидно, не так и звучит откровенно шовинистически. Но вполне можно допустить, что политический процесс в стране задавлен политическими технологиями, что при сохранении "шыльд" выхолостило его содержание. Чик - и готово, был буйный жеребец, стал покладистый мерин.
В общем, можно поиграть словами. Особенно когда пристают, как им кажется, с острыми вопросами западные журналисты. Не понимают они сложных вещей, на всех хотят бирку навесить, как это бывает в магазине готового платья! Чтобы поэтому уж и вести себя соответственно.
А у нас простых ответов на простые вопросы не существует. С какой стороны ни посмотреть - свои стандарты и обстоятельства. И это на самом деле так.
Когда, например, лидеры оппозиционных партий, которым власть не позволяет умереть естественной смертью, но лишает возможности зажить полнокровной политической жизнью, приветствуют отказ Лукашенко от приватизации, оторопь берет. Ведь для того чтобы предотвратить "распродажу Беларуси", было не менее тысячи способов. А он выбрал "тысяча первый" - фактически оборотил в свою собственность все активы государства, упрочил свой имидж "гаспадара" земли белорусской, приобрел никем не оспариваемое право торговать "фамильным серебром" Беларуси от имени всех, лишил оппозиционные партии ресурсной базы для реального участия в политике.
А они относят это к его заслугам?
Их не смущает, что именно бизнесмены обеспечили всем необходимым киевский Майдан в горячие деньки оранжевой революции? Они не стыдятся того, что белорусская молодежь буквально замерзала на "главной площади страны" в марте 2006-го на глазах у этой страны? Без пищи, без, пардон, туалетов, без надежды на успех...
Инакомыслы (термин А. Солженицына) в Беларуси имеются во множестве, но помочь им некому. Нет политиков. А тот, кто есть, им не помощник.
Коль так, почему ж не покуражиться? Мол, это вы называете диктатурой? А ведь я демократ, хоть и с диктаторскими полномочиями. Полученными от своего народа. Тот случай, когда обоим повезло, ибо идеальное стало реальным.
