Дмитрий КРАСОВСКИЙ: Льготы государство дает с надеждой

Деньги — кровь экономики. А деньги, свободно конвертируемые, да еще пришедшие из­-за рубежа, — кровь четвертой группы с отрицательным резусом, очень редкая. Как раз то, что нужно сейчас ослабленному санкциями белорусскому экономическому организму.

О том, что ценят инвесторы, пришедшие со своими деньгами в Беларусь, сколько стоит купить три колхоза и построить торговый центр в Минске, как отразятся санкции на притоке инвестиций, что показал закрытый опрос инвесторов, и о многом другом газета «Белорусы и рынок» поговорила с директором Национального агентства по инвестициям и приватизации (НАИП) Дмит­рием КРАСОВСКИМ.

Инвестициям ничего не мешало

— Как за 2020 год изменились объем и структура иностранных инвестиций в Беларуси? Есть ли четко видимые тенденции в 2021-м?

— Национальное агентство по инвестициям и приватизации по специфике работы не интересуют оперативные данные. Они скорее конъюнктурные, а мы оцениваем среднесрочную перспективу, три — пять лет, чтобы определить, как меняются инвестиции структурно, какие отрасли экономики Беларуси наиболее интересны инвесторам.

Если говорить о 2020 годе, то отмечу, что в этот первый пандемийный год инвестиции упали по всему миру, по прог­нозам они должны были сократиться на 40 %, в реальности упали чуть меньше — на 34 %. При этом Беларусь стала одной из немногих стран, где прямые иностранные инвестиции на чистой основе выросли на 6 % и составили 1,4 млрд долларов.

— За счет чего?

— Причина банальна: в Беларуси не вводили локдаун, предприятия продолжали работать. Как подсчитываются инвестиции? Есть три составляющие: поставки, строительно-монтажные работы и сделки по слиянию и поглощению. Если вводится локдаун, то поставить что-либо невозможно, рабочие сидят дома, строить что-то «на удаленке» тоже невозможно. У нас ничего подобного не было, и все, что начинало строиться в 2019 году, и ранее стартовавшие проекты успешно реализовывалось. И даже новые проекты, которые должны были быть запущены в 2020 году, также стартовали. Инвестициям ничего не мешало.

— Белстат сообщил: «В 2020 году иностранные инвесторы вложили в реальный сектор экономики (кроме банков) 8,7 млрд долларов (в 2019-м — 10 млрд)»; «Основными инвесторами организаций республики были субъекты хозяйствования РФ (41,4 %), Кипра (9,4 %), Австрии (7,4 %), Соединенного Королевства (6,8 %). Поступление прямых иностранных инвестиций составило 6 млрд долларов, или 69,2 % от всех поступивших иностранных инвестиций». Как следует относиться к этой статистике?

— Наверное, речь идет обо всех иностранных инвестициях, а не о ПИИ. По нашим данным, эта цифра в последние годы колеблется в пределах 1,3–1,6 млрд долларов. И, кстати, инвестпроекты, над которыми мы работаем сегодня, — это инвестиции 2024–2025 годов.

— Что это за проекты?

— В основном в реальном секторе экономики: либо строительство новых предприятий «в чистом поле», либо покупка или вхождение в действующие, модернизациях их. Если говорить об отраслях, то это прежде всего деревооб­работка — наш «бестселлер» за последние годы, а также сельское хозяйство.

— Агросектор?.. Согласно госстатистике, за первые полгода 2021-го в Беларусь пришло 3,606 млрд ПИИ, и львиная доля этих инвестиций — в торговлю и промышленность. На долю сельского, лесного и рыбного хозяйства приходятся лишь около 0,3 %...

— Нельзя, судя по отраслевой структуре, говорить о том, что инвесторы не хотят вкладываться в ту или иную отрасль.

Вот два примера.

В Свислочском районе, где никогда не было никаких сколь-нибудь значимых промпредприятий, появится деревообрабатывающий комплекс. Инвестиции — 80–100 млн долларов. Будет создано 400 высокопроизводительных рабочих мест.

В Дятловском и Слонимском районах инвестор купил три ушедших в ликвидацию колхоза с десятками тысяч гектаров земли. Будет заниматься растениеводством. Инвестиции — 10 млн рублей. Столько стоили эти предприятия, которые продавались как имущественные комплексы.

Сельское или лесное хозяйство не требует больших инвестиций, в них нуждается промышленность — перерабатывающая, деревообрабатывающая. А если бизнесмен решит создать производство полного цикла и рядом со свинокомплексом построит мясокомбинат, то это уже будут вложения не в сельское хозяйство, а в пищевую промышленность. Вот поэтому доля ПИИ в агросектор так мала — 0,3 % от общего объема. А интерес есть, и он растет.

Кстати, возвращаясь к проекту в Дятловском и Слонимском районах: в результате государство получило живые деньги и рассчиталось с долгами трех колхозов. А новый хозяин даже не уволил их директоров, а обучил их и просит нас помочь с наймом специалистов.

Да, цифры номинальных вложений в агросектор выглядят очень и очень скромно, но следует понимать, что это не капиталоемкая отрасль. Чтобы открыть торговый центр в Минске, необходимо инвестировать порядка 100 млн долларов, чтобы открыть крупную ІТ-компанию, нужно арендовать офис, купить мебель, нанять сотрудников — инвестиций нет, это все текущие расходы. Хотя нам, наверное, все же хотелось бы, чтобы становилось все больше ІТ-компаний, а не торговых центров. Так и в аграрном секторе средства инвестировать также особенно некуда: земля не продается, средства производства, сооружения обычно уже есть.

Перенос положительного эффекта

— Большинство иностранных инвестиций в Беларуси — это реинвестированная прибыль. Чем это объяснить? О чем говорят эти цифры?

— В этом плане Беларусь не сильно выделяется в общей картине. В 2020 году около 50 % всех инвестиций в мире (свыше 700 млрд долларов) — это реинвестированная прибыль. И мы рассматриваем реинвестирование прибыли как сигнал инвесторов о том, что они оценивают наш инвестиционный климат как благоприятный.

— А может, это сигнал о том, что в случае вывода денег у них налоги будут запредельными? Или же проблемы вдруг начнут возникать там, где ранее их не было…

— Вопрос в том, на каких условиях работает инвестор. Если он захотел вкладывать в нашу экономику на льготных условиях, тогда да, он потеряет средства, если не выполнит условия инвестдоговора и не будет реинвестировать прибыль. Что такое льготы от государства в данной ситуации? Возможность не платить сразу. При этом государство дает их не просто так, а с надеждой на то, что инвестор успешно реализует свой проект и в дальнейшем эти деньги (а также рабочие места, налоги и так далее) вернутся в экономику в увеличенном размере. Это перенос положительного эффекта на будущее.

— Вы анализировали, сколько инвесторов начинают выводить свою прибыль после истечения срока инвестдоговоров?

— С 2012 года сумма выведенной прибыли всеми инвесторами колеблется от 30 до 50 %. Сколько выводят те, у кого истек срок договора, неизвестно. Могу сказать, что многие инвесторы продолжают вкладывать деньги даже после этого. Об инвестклимате можно спорить долго, но у нас это будет мнение, а у инвестора — позиция, потому что мы не рискуем ничем, а он рискует своими деньгами и репутацией. И количество инвесторов, размер их инвестиций в ту или иную страну — реальная оценка инвестклимата.

У нас нет проблем с бегством инвесторов. Сейчас речь идет не о сворачивании проектов, а о расширении их бизнесов. И это здорово, и об этом мы говорим, когда преодолеваем барьеры из мифов в переговорах с потенциальными инвесторами. Наши аргументы просты: если в Беларуси все так плохо, как вам рассказывают где-то, то почему такие-то компании реинвестируют свою прибыль? Так что для нас реинвестиции — это некий барометр инвестклимата. Если они сокращаются, значит, инвесторы видят риски более высокими, чем доходы.

— А они не видят?

— Мы провели закрытый опрос среди инвесторов, главными целями которого были оценка реформ, произошедших за последние 10 лет, отношение к планируемым изменениям и обсуждение идей, которые еще не попали в эти категории. Проблема в том, что все низковисящие плоды уже сорваны, то есть на что решились, что требовало наименьших изменений и проходило с меньшим сопротивлением, те реформы и провели за 10 лет. Остались спорные предложения. Один бизнес поддерживает их, другой — нет. Один из правильных, на мой взгляд, обсуждаемых шагов — введение института договора о неконкуренции. С другой стороны, Минтруда напоминает, что есть право на труд, оно гарантировано Конституцией, и это изменение неконституционно.

— В ПВТ же оно отчего-то конституционно...

— Это особый случай. Возвращаясь к нашему опросу компаний с иностранным капиталом, хочу отметить, что практически все ждут цифровизации административных процедур. Еще очень хотят видеть упрощенный порядок внесения изменений в инвестдоговор.

Если говорить о топ-5 факторов, которые ценят в Беларуси инвесторы, то это простота регистрации и запуска компании, простота взаимодействия с органами власти, уровень коррупции, требования к охране труда и стоимость рабочей силы. Именно они набрали больше всего положительных оценок.

— Как в целом сказались/скажутся на возможном привлечении инвестиций санкции, уже введенные и планируемые?

— Это то, на что мы повлиять не можем, ведь проблемы возникнут у потенциального инвестора уже после того, как он подпишет инвестиционный договор и пойдет искать деньги в банках. А Национального агентства инвестиций и приватизации эта стадия, по большому счету, уже не касается.

— Какова вероятность возобновления проектов с привлечением денег из-за рубежа, будь то средства компаний или фондов? В каких отраслях они могут появиться? Из какой страны/стран могут прийти?

— На недавнем Белорусском инвестиционном форуме в Дубае мы презентовали более двадцати готовых проектов, в том числе и в реальном секторе, потому что фонды входят в уже готовые проекты, в которых есть команда, работающий бизнес — они дают капитал роста, им бесполезно рассказывать про участки, площадки, парки.

Нашей задачей было возбудить интерес, наладить контакты, чтобы в дальнейшем работать с этими фондами, так как для многих Беларусь терра инкогнита.

— А когда вы расписываете потенциальному инвестору выгоды его прихода в Беларусь, что называете козырем нашей страны?

— Мы называем пять причин, которые нам назвали сами инвесторы, уже пришедшие в Беларусь.

Первая — выгодное географическое положение. Хоть у нас и нет выхода к морю, но мы находимся в точке, где пересекаются кратчайшие пути из Балтийского в Черное море, а также из Китая в Европу. И именно через Беларусь пролегает самый короткий путь. Кроме того, в радиусе 2000 км вокруг страны производится четверть мирового ВВП, и все это надо перевозить.

Вторая — человеческий ресурс. Когда бизнесмен поездит по миру, он четко ощущает преимущество трудолюбивых белорусов в образовании и владении инновационными технологиями. Кроме того, у нас хоть и образованная, но довольно дешевая рабочая сила. К тому же мы много работаем: в стране мало праздников.

Третья — выход на большие рынки. Казалось бы, страна с девятимиллионным населением, но мы и в ЕАЭС, что открывает путь на огромный российский рынок, и в то же время граничим с ЕС.

Четвертая — природные ресурсы. Для многих стран лес и пресная вода — рос­кошь. Кроме того, довольно плодородная земля, к тому же много свободной. В той же Польше сегодня фермеры бьются за каждый гектар.

Пятая — преференционные режимы (ПВТ, свободные экономические зоны, «Великий камень», «Бремино-Орша», малые города и сельская местность).

Читайте нас в: