Катерина Борнукова: Будущее в любом случае станет настоящим

В последние недели наблюдается укрепление белорусского рубля по отношению к доллару. Это частично объясняется улучшением ситуации во внешней торговле на протяжении более полугода и все же вызывает удивление у экономистов и представителей бизнеса.

О причинах в интервью газете «Белорусы и рынок» рассказала академический директор Центра экономических исследований BEROC Катерина БОРНУКОВА.

— Каковы причины укрепления белорусского рубля и почему этот факт удивляет?

— Если обратиться к макро­экономическим данным, то происходящее сейчас с белорусским рублем выглядит логичным. Экспорт растет быстрее, чем импорт, наблюдается профицит торгового баланса. Денег в страну приходит больше, чем уходит, и белорусский рубль логично укрепляется. К тому же есть известная зависимость курса белорусского рубля от российского, а российский рубль укрепляется на фоне роста цены на нефть. То есть если рассматривать ситуацию только с этой точки зрения, то она выглядит вполне позитивно.

Странность заключается в том, что такая ситуация на рынке абсолютно не учитывает никаких ожиданий экономических агентов, не смотрит на существующие риски. Недавний пример — инцидент с самолетом Ryanair. Ведь сразу было очевидно, что он приведет к политическим последствиям для Беларуси, но, несмотря на это, на рынке не было никакого шока.

— После этого инцидента белорусские облигации очень быстро потеряли в цене на международных рынках…

— Бумаги отреагировали на другом рынке — на живом международном рынке, где действуют живые экономические агенты. Если бы не это, бумаги реагировали бы только на тот факт, что Беларусь до сих пор все выплаты по долгу производит в срок, и они остались бы на прежнем уровне. Но реальная экономическая жизнь не может реагировать исключительно на формальные показатели, экономические агенты всегда учитывают ожидания, если рынок не является чрезмерно зарегулированным.

Ситуация с Ryanair повлекла за собой целый ряд событий, в числе которых приостановка полетов и ряд заявлений о введении экономических санкций в отношении Беларуси. Одних заявлений о санкциях было бы достаточно, чтобы рынок насторожился. Особенно если учесть характер этих заявлений: немало было сказано о том, что санкции могут быть направлены на важные экспортные сектора, а значит, их реализация может напрямую отражаться на валютной выручке в масштабах страны.

— Но и на это белорусский валютный рынок не отреагировал.

— Во многом такая реакция обусловлена тем, что Нацбанк держит под контролем ликвидность белорусского рубля. То есть если бы даже кто-то хотел купить больше валюты, чтобы хеджировать валютные риски, он просто не мог бы добыть для этого рубли. В такой ситуации можно говорить скорее не о валютном рынке, а о механическом обмене валют между экспортерами и импортерами.

Для понимания ситуации достаточно вспомнить, что происходило в России на фоне недавнего обострения отношений с Украиной. Российский рубль реагировал как на громкие заявления российской стороны, так и на обещания других акторов ввести новые санкции. Хорошим примером является и расследование отравления Навального. С точки зрения экономики вроде бы ничего не произошло, но российский рубль начал падать. У нас же ничего подобного не было.

— Почему заявления о санкциях вызывают такую реакцию даже до их введения?

— Обычно такие заявления означают, что велика вероятность потери рублем части своей стоимости, и все на всякий случай избавляются от рублей или меняют их на доллары.

У нас должно было бы происходить то же самое, даже если бы риски санкций оценивались как низкие, но не нулевые. Но риски у нас высокие, вероятность того, что санкции окажут огромное влияние на рынок, на валютную выручку, очень велика. Судя по поведению экономических агентов, эти риски никоим образом не закладываются.

— Я так понимаю, что речь идет о предприятиях. А как на валютном рынке сейчас ведут себя физические лица?

— В течение последнего года они стабильно являются чистыми покупателями валюты. Не доверяя белорусскому рублю, физлица выкупают доллары и евро. Статистические данные за июнь еще не появились, поэтому пока трудно сказать, как рынок реагирует на ситуацию с Ryanair и на возможность введения новых санкций. Но я не удивлюсь, если станет известно, что недоверие населения выросло. Из-за разных уровней валютного регулирования юрлица не могут покупать столько валюты, сколько они хотят. Играет определенную роль и осторожная политика самих банков, которые используют свои стимулы и инструменты, сдерживающие продажу валюты. Но для физлиц ограничений меньше, и с их стороны могут возникать спонтанные всплески спроса.

— Недавно появлялись сообщения о том, что в некоторых банках нет валюты. Значит ли это что-то в масштабах экономики?

— Это были локальные мини-паники. Судя по сообщениям в СМИ, ситуация была смешная: в отделение не довезли валюту, кто-то написал об этом в чате, и люди тут же побежали снимать или менять деньги.  С другой стороны, такие эпизоды показывают, насколько заряженная сегодня ситуация: один небольшой слух может привести к такой вспышке спроса, что валюта в отделении заканчивается. Это свидетельствует о потенциале для ухудшения ситуации.

— Как долго может продлиться ситуация укрепления белорусского рубля из-за отсутствия реакции на риски?

— Если риски, связанные с санкциями, реализуются, то коррекция на валютном рынке будет неизбежна. Если транзакций от экспорта станет меньше, чем от импорта, валюта обесценится даже на таком механистическом и не думающем о будущем рынке, каким стал валютный рынок Беларуси. Будущее в любом случае станет настоящим, и рынок будет реагировать на ситуацию.

— Если вынести санкции за скобки, возможно ли изменение ситуации на валютном рынке из-за смены тренда во внешней торговле?

— Действительно, сегодня мы держимся на положительном торговом сальдо, которое складывается в последние месяцы в силу стечения ряда обстоятельств. Ряд моих коллег считают, что в скором времени возможен разворот внешнеэкономического тренда. Положительное торговое сальдо уже начало снижаться. К тому же мало известно о том, что сегодня происходит с поставками нефти на «Нафтан». Поэтому даже если не брать в расчет санкции, трудно оценить, каковы объемы внешнеторговых рисков и как скоро они могут реализоваться. Если не возникнут критические ситуации, то возвращение «экспортного чуда» к норме вряд ли станет трагическим. Само по себе это может привести к ослаб­лению белорусского рубля на 5—10 процентных пунктов.

— Может ли Нацбанк предпринять что-то, что позволило бы стабилизировать ситуацию на валютном рынке?

— Факторы, которые оказывают влияние на валютный рынок, находятся не в руках Нацбанка. Поэтому все, что он может делать, только реагировать на них. Сейчас реакция заключается в зажатии и регулировании. Какое-то время это работает. Но вряд ли стоит забывать о том, что, несмотря на очень медленную реакцию рынка на риски, существует огромное количество негативных ожиданий, которые рано или поздно могут начать неконтролируемо реализовываться.

Читайте нас в: