Владимир КРЕЧ: Бояться за сохранность лесного фонда не стоит

На фоне взлета цен на древесину и материалы ее переработки интерес к теме вырубки белорусских лесов увеличился примерно в той же прогрессии. В независимых СМИ неоднократно выходили материалы с рефреном «леса нещадно вырубаются».

Об этом говорили многочисленные независимые спикеры, приводя свои доводы, а вот точку зрения «с той стороны» услышать было трудно.

Газета «Белорусы и рынок» не только узнала мнение заместителя министра лесного хозяйства Беларуси Владимира КРЕЧА, но и получила в свое распоряжение цифры, раскрывающие объемы вырубки.

Белорусский лес рубят все больше и больше. Объемы растут не каждый год (о причинах ниже), но в целом тенденция прослеживается четко (см. инфографику) — с 2012 года объем заготовок ликвидной древесины вырос в стране примерно в полтора раза!

Почему «народное достояние» вырубается все возрастающими темпами? Ответов на этот вопрос несколько, и один из них — потому что стало можно. Ведь когда вступил в силу новый Лесной кодекс (декабрь 2015 года), возраст некоторых пород, пригодных для рубки, был уменьшен, а количество эксплуатационных лесов увеличено.

К тому же с 300 до 50 метров сократились лесозащитные полосы вокруг населенных пунктов, были введены другие «новшества», против которых активно выступали экологи.

Еще одной причиной, по которой в том числе в 2018-м был достигнут исторический рекорд всех рубок, стало нашествие короеда и последующее усыхание тысяч гектаров леса, а также ветро­валы. Из-за этих факторов пик санитарных вырубок пришелся на 2017–2019 годы, появилось много недорогой деловой древесины, что привело к бурному росту деревообрабатывающей промышленности — точнее, «пилорамной», так как в те годы о глубокой переработке думали не многие, ведь на экспорт шел даже кругляк.

Еще одной серьезной причиной того, что лес стали рубить в невиданных ранее масштабах, стало то, что по стране как грибы выросли различные деревообрабатывающие предприятия — как модернизированные за миллиарды долларов государственные комбинаты (их девять), так и частные компании, в том числе формально зарубежные. Причем сегодня именно они — Kronospan и VMG — активно подвигают «госов» на рынке. Именно возросшие аппетиты деревообработчиков (а не конъюнктура мирового рынка) стали причиной того, что объемы вырубки леса держатся на высоком уровне. Но, как заявил Владимир Креч газете «Белорусы и рынок», не на рекордном!

— Не несет ли угрозу лесам Беларуси резко возросший с 2015 года объем рубок?

— Чтобы компетентно ответить на этот вопрос, нужно проанализировать структуру рубок. В основном рост произошел за счет увеличения внеплановых рубок (санитарных, уборки захламленности), связанных с природными катаклизмами, самыми масштабными из которых являются ветровал 2016 года в Смолевичском и Червенском лесхозах и, начиная с 2018 года, нашествие вредителей леса: вершинного и шестизубчатого короеда, с которым мы на текущий момент справились.

Если говорить о рубках главного пользования, то в ближайшее время мы будем наблюдать плавное увеличение их объемов. Причина проста: созревает послевоенный лес. Все объемы рубок согласованы с экологами и не наносят ущерба экологии — речь никоим образом не идет о «бездумной массовой и беспощадной вырубке лесов», как писали и пишут ваши коллеги.

— Наверное, в том числе и потому, что главные рубки в объеме рубок по стране в целом составляют менее 50 %, а объемы всех рубок растут…

— Я наверняка вас удивлю, но приведу основополагающую цифру в этом споре: в этом году мы вырубили леса не больше, чем в прошлом, — объем заготовок за 8 месяцев 2021 года составил лишь 90 % к аналогичному периоду 2020 года! Так что говорить о том, что в стране «беспощадно вырубается лес», «Беларусь потеряла свои леса», не стоит.

В минувшем году объем всех рубок составил 27 млн кубометров, в этом году будет даже меньше — порядка 26 млн. Так что не объемы заготовки древесины, а ряд других факторов позволили предприятиям Минлесхоза и другим компаниям показать впечатляющие финансовые результаты и общими силами нарастить экспорт более чем на 70 % по итогам трех кварталов.

— Может, в прежние годы из-за усыхания и ветровалов вы заготавливали всякий лес, а сегодня рубите вековые деревья, не заботясь о будущих поколениях?

— Сегодня структура белорусского леса, серьезно нарушенная в 40-х годах минувшего столетия, практически выровнялась. Что важно, в стране идет увеличение доли спелых насаждений в силу того, что в послевоенный период лесовосстановление было проведено на больших площадях. Если, например, в 1995 году молодняков было 36,6 %, а спелых и перестойных лесов — 4,9 %, то сейчас и молодняков, и спелых с перестойными насаждениями по 17,6 %. С увеличением доли спелых насаждений растет и расчетная лесосека. Например, в 2000 году она была 6,97 млн кубометров, в 2005-м — 7,19, в 2010-м — 8,9, в 2015-м — 11,26, а в 2021-м уже 14,99 млн кубометров.

Идеальным в лесоводстве считается близкое соотношение всех четырех возрастных групп (молодняки, средневозрастные, приспевающие, спелые и перестойные) в 20–25 % с небольшим перевесом в сторону молодняков и средневозрастных насаждений. Как бы странным это ни казалось, но только рубкой можно регулировать возрастную структуру насаждений с последующим лесовосстановлением на вырубках, а не ждать, когда спелый лес погибнет естественным путем или в результате болезней, стихийных бедствий. Поэтому спелые насаждения необходимо своевременно использовать.

Подчеркну, речь идет об улучшении возрастной структуры насаждений и необходимости «собирать созревший урожай». При этом принципы неистощительности лесопользования как соблюдались, так и будут строго соблюдаться, а все рубки согласовываются с экологами и планируются на десятилетие вперед.

Для наглядности сравню с сельским хозяйством. Сегодня Минлесхоз может «убирать» весь урожай на «полях». Если ранее мы из засеянных, образно говоря, гречихи, ячменя, пшеницы и ржи могли убрать только три культуры из четырех, то сегодня, при имеющейся развитой производственной инфраструктуре, убирается все. И вся заготавливаемая продукция востребована — либо на плиту ДСП, либо на МДФ, либо на OSB, на фанерное сырье, на пиление, и прочее, и прочее. И кому от этого, скажите, плохо?

— Вот вы и назвали одну из главных причин нашего разговора: аппетиты деревообработчиков растут, и леса закономерно становится меньше. К тому же и отрасль экспортно ориентированная, и долгов у модернизированных госпредприятий вагон и маленькая тележка…

— Лесистость Беларуси на 1 января 2021 года — максимальная за все годы существования независимого государства. У нас почти 10 млн гектаров лесных угодий. Практически столько же в Польше, но она по площади в полтора раза больше.

Так вот если у нас объем заготовки древесины лишь недавно перешагнул отметку в 20 млн кубометров, а максимум был достигнут в год, когда активность короеда была на пике, и больше 28 млн кубометров в Беларуси не заготавливали никогда, то в Польше среднегодовые показатели — 40 млн кубометров. При аналогичной площади лесов. Интересно, что на это скажут «интернет-эксперты»?

Отмечу, при нашем объеме растущего леса и его возрастной структуре мы могли бы вырубить до 35 млн кубометров и с учетом естественного прироста практически ничего не потеряли бы. Но так как 18 % наших лесных угодий — это особо охраняемые зоны (заповедники, заказники, и их площадь сравнительно велика), где рубки либо вообще не проводятся, либо проводятся с особыми ограничениями, а также учитывая политику Минлесхоза, в первую очередь нацеленную на неистощимость и даже на увеличение древесной массы (объема древесины на корню), то мы вырубаем меньше, чем прирастаем.

У нас всегда, даже когда не было деревообрабатывающих предприятий, был такой показатель «освоение расчетной лесосеки» — это спелые леса, которые пришло время убирать. И этот показатель мы никогда не выполняли. Сегодня недоосвоенная лесосека составляет миллионы кубометров, особенно по лиственному хозяйству — леса, которые теряют свои технические качества, «переспевают», начинают подгнивать, происходит естественный отпад. Причина в том, что раньше некуда было эту древесину девать. На дрова пускать? Нецелесообразно. Да и не нужно было такого количества дров ни частникам, ни организациям.

— То есть, по вашим словам, переживать за то, что вековые леса вырубят и гулять придется в окружении сосенок высотой по колено, не стоит?

— Лес растет одинаково и вблизи городов, и в национальных парках, и на всех других территориях. Получилось так, что лес достиг возраста спелости и часть рубок приблизилась к населенным пунктам, в места, где раньше они не проводились. И вышло, что люди, многие десятилетия ходившие в близлежащий лес, на месте 60–80-летних деревьев с удивлением обнаружили вырубки. Отсюда обеспокоенность некоторых местных жителей и почва для инсинуаций у «диванных экспертов».

Но для сохранения баланса возрастной и породной структуры, устойчивости лесов к вредителям и болезням их необходимо вырубать и создавать на их месте молодые леса! Иначе созревший лес пропадет.

Все рубки строго регламентированы и проводятся в соответствии с лесоустроительными проектами, которые составляются для каждого лесохозяйственного учреждения и проходят экологическую экспертизу. Ведение лесного хозяйства в Беларуси без утвержденного в установленном порядке лесоустроительного проекта запрещено.

К тому же на всех вырубках проектируется лесовосстановление: лесные культуры мы обязаны создавать в течение трех лет после появления вырубки, но по факту, в большинстве случаев, мы создаем их уже на следующий год. А через семь лет на месте вырубок наши лесоводы видят молодой здоровый лес. Бояться за сохранность нашего лесного фонда не стоит, заявляю об этом ответственно.

Читайте нас в: