Зачем "зачищают" НГО?

Власти Беларуси одним махом ликвидировали более 60 неправительственных организаций. По какому принципу отбирались кандидаты на ликвидацию, сказать трудно. 

Среди них не только правозащитные организации, но и те, которые оказывали помощь инвалидам и больным детям, решали экологические проблемы, поддерживали сельские инициативы, проводили культурные мероприятия. Александр Лукашенко официально назвал это зачисткой.

Гостями студии в Минске стали руководитель общественного объединения «Звено» Татьяна ГАЦУРА-ЯВОРСКАЯ и журналист, кинокритик Тарас ТАРНАЛИЦКИЙ.

Еще в начале передачи оба гостя сказали, что не чувствуют себя в безопасности в Беларуси. Они не понаслышке знают, что такое «зачистки» и «сидеть на сутках». Но, несмотря ни на что, не побоялись публично говорить о том, что происходит в стране.

Почему власти упраздняют НГО через год после выборов?

Татьяна Гацура-Яворская считает, что зачистки — это «наш ответ на санкции». Россия, например, когда США поддержали список Магнитского, запретила американским семьям усыновлять сирот из России.

— Только больное воображение может придумать так «наказать» американцев: наказывая своих маленьких граждан. Мне кажется, в Беларуси сейчас принята точно такая же мера: закрыть все доброе и хорошее, все живое. То есть это точно такой же неадекватный, нелогичный шаг.

Тарас Тарналицкий действия власти объясняет следующим образом:

— Мне кажется, что проблема комплексная. Закрытие НГО связано с прагматикой, отсутствием денег из Европы. Возможно, зачистки укрепляют чей-то моральный дух.

Также власть полагает, что через ряд неправительственных организаций и фондов может осуществляться финансовая помощь тем, кто уже задержан. Для перестраховки начали закрывать вообще все подряд. В суде не было доказано, что организации получают гранты, которые потом тратились нецелевым способом. Десятки НГО закрыли лишь потому, что так захотели. Это просто демонстрация силы, считает гость передачи.

По мнению кинокритика, раньше правительству невыгодно было закрывать НГО, поскольку через них поступали «западные» деньги на решение социальных вопросов в стране. Речь идет о сотнях миллионов долларов, если говорить про весь неправительственный сектор. Сейчас из-за санкций власть не может получать эти деньги, а значит, и нет необходимости терпеть такие организации.

— Здесь для власти есть возможность не только закрыть НГО, но и получить от этого моральное удовлетворение, — сказал Тарас Тарналицкий.

Могут ли НГО быть вне политики?

— Безусловно. Очень много организаций занимались гуманитарными вопросами, решали проблемы конкретных людей и не стремились изменить политический режим в стране, — сказала Татьяна Гацура-Яворская. В качестве примера она привела платформу «Имена», на которой шел сбор помощи белорусам, попавшим в беду: людям с инвалидностью, бездомным, детям с неизлечимыми болезнями. Однако правозащитник добавила, что «Имена» не остались безучастными и к общенациональным событиям: на платформе собирали средства на помощь людям, пострадавшим от насилия в августе прошлого года.

— Я не вижу грани, где заканчивается гражданская деятельность и начинается политика. Это тесно взаимосвязанные вещи. Неполитизированных сфер нет, — считает Тарас Тарналицкий. — От закрытия НГО пострадают все: и обычные люди, и власть. НГО занимались теми направлениями, куда государство не могло дотянуться, где не была создана структура, которая решала вопросы обычных людей.

Насколько зачистки затронули все общество?

Пройдись по центру Минска и других городов, и может сложиться впечатление, что ничего ужасного не происходит. Люди ходят на работу, сидят в кафешках, занимаются шопингом. Может, если говорить о белорусском обществе в целом, все не так уж и масштабно?

— Я пример одной из таких зачисток. Но я тоже хожу в кафе. Меня могут видеть незнакомые люди и тоже сказать: блин, всем все равно, отдыхают в кафе, ходят по магазинам. Поэтому я бы таких выводов не делала. Думаю, что, безусловно, не каждого в стране коснулось, то, что происходит. Но в то же время от зачисток и насилия пострадало очень много людей, — прокомментировала Татьяна Гацура-Яворская.

— Судить по тому, что происходит на улицах, довольно опрометчиво. Я ездил на стажировку в Киев в разгар войны на востоке Украины. Там тоже трудно было сказать, что в стране идет война: люди сидели в кафешках, ходили по магазинам. У нас, конечно, нет открытых боевых действий, но то, что людей волнует происходящее в стране, очевидно. Зайди в любое кафе, в любую парикмахерскую — точно услышишь, что люди обсуждают политику. Просто обсуждения ушли из публичного дискурса в более глубинный. Однако процесс рефлексии идет. Ситуация затронула намного больше людей, чем лишь активное гражданское общество. Я вообще не знаю, кого этот беспредел не зацепил. Видимое спокойствие на улицах совершенно ни о чем не говорит, — добавил Тарас Тарналицкий.

О заявлениях белорусских политиков

Гостей передачи попросили прокомментировать заявления политиков, сделанные в госСМИ. Одно из них принадлежит депутату Палаты представителей Олегу Гайдукевичу:

  
Никто не против гражданского общества. Проекты, связанные с детьми, с медициной, с экологией… они святые и будут дальше продолжаться. Речь идет о другом. Все, что связано с политикой, вмешательство в нашу политическую ситуацию, в нашу историю, ведь эти НГО переписывали нашу историю, они занимались тем, что поддерживали деструктивные силы во время протестов, некоторые из них открыто призывали к тому, чтобы судьбу страны решать на улицах, крушить госорганы. Какое это гражданское общество? То, что мы делаем сейчас, надо было сделать 5—10 лет назад.

— Надо было пять-десять лет назад разгромить?.. Это же белорусы! Это же ваши граждане! Такие высказывания еще раз демонстрируют неспособность некоторых депутатов разговаривать с народом, — возмутилась Татьяна Гацура-Яворская. — Вы могли собрать у себя все эти организации и спросить их: «Чего вам не хватает? Чего вы лезете в политику?». Я бы нашла что им ответить. Считаю, что граждане моей страны заслуживают большего и лучшего. Поэтому можно сказать так: я не лезу в политику, я просто занимаюсь защитой прав человека, что на сегодняшний день в Беларуси, к сожалению, считается «лезть в политику».

— Нужно было разгромить НГО значительно раньше… Как журналист, который ездил работать в регионы, могу сказать, что НГО получали деньги на реализацию инфраструктуры и проектов, которые делались именно в небольших городах и селах, для простых людей, работающих на земле, в колхозах или на небольших предприятиях. Поэтому их закрытие в то время было невозможно, — отметил Тарас Тарналицкий.

Все будет плохо, но все равно хорошо

Татьяна Гацура-Яворская считает, что в ближайшие месяцы ситуация будет и дальше ухудшаться. Продолжатся задержания активистов и поиски новых жертв и врагов. Будут закрываться организации и фонды. Такого же мнения придерживается и Тарас Тарналицкий:

— Маховик зачисток уже давно работает, и причин для его остановки нет.

Однако, несмотря на беспрецедентные репрессии, Татьяна Гацура-­Яворская считает, что в стране все хорошо:

— Это может прозвучать странно, но я считаю, что все хорошо. Несмотря на все происходящее, белорусы готовы страдать за свой выбор, готовы на жертвы. Сотни людей, находятся в тюрьмах, только признанных политзаключенных более 600, на самом деле их гораздо больше, но мы знаем лишь единичные случаи, когда человек соглашался с обвинением, шел на сделку с совестью и отказывался от своих убеждений. Поэтому я, наоборот, считаю, что мяч на нашей стороне. Пока не начались насильственные акции, которые нам пытаются навязать, мы сильная сторона в этом конфликте, — объяснила свою позицию правозащитник.

Читайте нас в: