Время упущенных кошельков. Потерянные инвесторы 90-х

В новейшей истории Беларуси период от «парада суверенитетов» и до середины 90-­х годов, пожалуй, было бы уместно назвать временем упущенных возможностей.

И чуть ли не в самую первую очередь — из­-за нереализованных шансов стать важнейшей целью иностранных инвесторов на постсоветском пространстве. Располагая множеством преимуществ перед другими республиками Советского Союза, тогдашние власти упустили их, а пришедшие им на смену руководители также скептически относились к глобализации. Газета «Белорусы и рынок» в рамках проекта «На смене эпох» вспомнила самые громкие несостоявшиеся проекты того времени, которые впечатляют бизнес­менами и поражают масштабами задумок.

«Я ем на обед золотые слитки, бриллиантовый десерт, нефтяные сливки…»

На «параде суверенитетов», приведшем в итоге к распаду Советского Союза, Беларусь оказалась в замыкающей колонне — она стала десятой по счету республикой СССР, провозгласивших в 1988 — 1990 годах верховенство местных законов над союзными. Верховный совет БССР, как известно, утвердил Декларацию о суверенитете летом 1990 года. Документ предоставил всем органам власти и хозяйствующим субъектам возможность самостоятельно, без оглядок на Москву и разнарядок оттуда, выстраивать политические, экономические, культурные и прочие отношения с иностранными партнерами. Последних такой вариант тоже устраивал. К этому времени многие инвесторы уже имели отрицательный опыт коммуникации с громоздким и инертным аппаратом союзных министерств и внешнеторговых объединений. К тому же СССР, накопив огромные долги по предыдущим контрактам, утратил статус классного заемщика и партнера, а попытки Москвы через ограничительные меры спасти скатывание экономики в пропасть только вредили развивающимся контактам с регионами.

Иностранный бизнес получил возможность самому выбирать, куда инвестировать, и его приоритетным объектом внимания отнюдь не случайно стала Беларусь.

Республика, которую в СССР выделяла развитая и высокотехнологичная промышленность и относительно эффективное сельское хозяйство, в то время не успела растерять этих преимуществ. Заводы и совхозы с колхозами, несмотря на нарастающие проблемы с финансированием и поставками сырья и комплектующих, продолжали работать и одними из немногих в Союзе старались выполнять доведенные планы. На фоне других республик СССР здесь была и относительно спокойная политическая обстановка: движений и партий было немного, их членов тоже. Практически моноэтнический состав населения не мог привести к проблемам и в национальном вопросе: 400-тысячное польское меньшинство в 1990 году организовалось в Союз поляков и не высказывало никаких центробежных идей. На западнополесскую автономию, ставшую на несколько дней хитом в СМИ, смотрели как на чудачество. Хотя с конца 80-х из Гродно, Барановичей, Бреста в аэропорт Варшавы хлынул поток репатриантов в Израиль, эмиграция еще не сильно затронула Беларусь: кадры, собранные за советское время в местных научно-­исследовательских институтах, на предприятиях «оборонки» и в других высокотехнологичных отраслях, были важнейшим преимуществом молодого государства в конкуренции за инвестиционный капитал. Криминогенная обстановка в Беларуси не вызывала тревоги, в том числе благодаря одному из самых сильных в Союзе силовых блоков.

В конкуренции за инвестора эффективно проявляли себя ответственные руководители. Контакты с иностранными партнерами находились тогда в ведении первого заместителя председателя правительства Михаила Мясниковича и главы Государственного комитета по внешним экономическим связям Владимира Радкевича. Благодаря успешной работе этих руководителей и их подчиненных в 1994 году только в уставные фонды совместных и иностранных предприятий было привлечено около 60 млн долларов. Среди компаний, которые начали свою деятельность на территории страны, фигурировало свыше двух десятков мировых и нишевых лидеров: американские PepsiCo, IBM, Eastman Kodak, Chips & Technologies, немецкие Fresenius, Salamander, Fielmann, Neoplan, французская Yves Rocher. На разных стадиях переговоров и реализации находилось еще большее число проектов с участием не менее известных международных корпораций, но большая часть из них была законсервирована, а контакты или сведены к минимуму, или полностью прекращены после смены политического и экономического курса, последовавшего за президентскими выборами 1994 года.

О том, без каких компаний и их проектов осталась Беларусь, — в хронологии «Белорусы и рынок». В список мы включили только десять самых масштабных проектов.

Texaco и Procter & Gamble

Действия по привлечению инвесторов в экономику страны начали предприниматься практически сразу же после объявления суверенитета — в том числе с этой целью в октябре 1990-го прибыл в США министр иностранных дел Петр Кравченко. Устроенная им презентация возможностей нового государства вызвала интерес серьезных представителей североамериканского бизнеса.

Руководители одной из крупнейших на то время международных нефтяных корпораций Texaco изъявили желание инвестировать в добычу и переработку нефти на территории Беларуси, а также организовать здесь производство газа из отходов химического сырья и нестандартного картофеля. Корпорация, владевшая сетями автозаправочных станций в нескольких странах мира, была готова построить их и в Беларуси, в частности интерес вызвало направление Минск — Витебск.

Вторым американским гигантом, выказавшим не рядовую заинтересованность в новом рынке, стала корпорация Procter & Gamble. Второй по величине мировой производитель косметики и бытовой химии согласился с предложением построить с нуля или выкупить часть акций действующего завода в Беларуси. Руководство P&G заинтересовалось также использованием мощностей в Брестской области для выпуска белковых кормов и бартерной схемой «калийные удобрения в обмен на шампуни».

К сожалению, проекты с обеими корпорациями не получили дальнейшего развития. У Texaco возникли внутренние проблемы, а первые контакты с P&G было некому педалировать, и в итоге американцы запустили производства в соседних с Беларусью странах — России, Польше, Украине. Официальный выход корпорации на белорусский рынок состоялся уже только в 1994 году, но на этот раз их интерес ограничился только торговлей.

Phillips

В пятерку важнейших стран — инвесторов в белорусскую экономику в этом периоде кроме США входили Польша, Германия, Италия и, довольно, неожиданно, Нидерланды.

Среди нидерландских компаний активностью выделялся Phillips. Его специалисты приложили руку к созданию лучшего телевизора последних лет СССР «Горизонт-51ТЦ510». Но в начале 90-х «Горизонт» переключился на стратегического партнера из Южной Кореи, и Phillips попытался найти в Беларуси партнеров в другой своей сильной теме — телекоммуникациях.

Ключевым проектом, возникшим в 1991 году, стала организация на базе молодечненского «Спутника» производства систем связи для сельской местности. В качестве возможного финансового партнера в этом деле рассматривался Deutsche Bank.

Всего в программу сотрудничества Phillips с конверсионными предприятиями и научными заведениями страны вошли пять пунктов. Был реализован один — изготовление опытной партии печатных плат на Белорусском НПО вычислительной техники. Проект со «Спутником» заглох на уровне рабочей группы и разработки проектной документации.

В 1991 году возник еще один вариант сотрудничества — создание совместного предприятия под контролем Phillips для развития в Беларуси фирменной сети по продаже бытовых приборов. Впоследствии нидерландцы даже нашли стратегического парт­нера — холдинг «Пуше». Но сеть, в которую должно было войти не менее 50 торговых точек, так и не появилась: у «Пуше» возникли разногласия с новыми властями, и холдинг прекратил существование.

Gold Star

Четвертый по величине южнокорейский чеболь, который в 1995 году приобрел современное название LG Group, заменил Phillips в качестве приоритетного партнера минского «Горизонта». Предложения корейцев, сделанные в 1991 году, по сей день считаются лучшими среди других попыток белорусского объединения найти стратегического инвестора.

Под проект производства в Минске телевизоров под брендом Gold Star планировалось выделить часть стабилизационного кредита, обещанного Южной Кореей СССР, — около 300 млн долларов. Корейцы обещали поставить технологические линии, детали, узлы и блоки для сборки телевизоров мониторного типа. Предполагалось в течение пяти лет выйти на ежегодный выпуск 1,5 млн приборов.

О предложениях Gold Star шла речь и во время визита в Южную Корею Вячеслава Кебича. Тогда же южнокорейская корпорация попросила доверить ей реконструкцию двух белорусских НПЗ, чтобы довести на них выход светлых нефтепродуктов с 55 до 85 %.

Нефтяного проекта корейцы не получили. Как, впрочем, и телевизионного: в 1994 году стоявший у истоков проекта директор «Горизонта» Александр Санчуковский, на президентских выборах ставший доверенным лицом проигравшего Вячеслава Кебича, был отправлен в отставку.

Daewoo

После визита Вячеслава Кебича в Сеул началось сотрудничество с другим местным чеболем — Daewoo.

Корейцы загорелись перспективами выпуска на МПО имени Ленина (нынешний «Белвар») микроволновых печей, обещая наладить их производство за три месяца. Рассматривался и вариант организации выпуска цифровых АТС в Белорусском производственном объединении вычислительной техники.

Глава корпорации Ким Ву-Чунг, через год приехавший в Минск, делился планами: «Достигнутые с Беларусью договоренности превзошли наши ожидания. Здесь мы увидели интеллектуальный потенциал и производства, способные конкурировать на мировом рынке. Незамедлительно приступаем к созданию СП по выпуску высококлассной радиоэлектронной техники, электробытовых приборов, товаров народного потребления».

В 1992 году Daewoo вел также переговоры с Минским моторным заводом о совместной разработке и выпуске дизельного агрегата. Во второй половине 90-х автомобилестроительная тема получит продолжение в переговорах по развертыванию на базе БелАЗа сборки корейской автотехники. Но и она заглохнет, как ранее на фоне неблагоприятного инвестиционного климата заглохли все другие проекты корейской компании в Беларуси. 

Volkswagen

Кроме Daewoo, на лавры первопроходца в белорусском легковом автомобилестроении претендовала еще и Mitsubishi. Но самый значимый шаг в этом направлении сделал Volkswagen.

В 1992 году в Минске побывала представительная делегация концерна и его глава Даниель Гедевар. По итогам встреч в правительстве были приняты два решения. Одно из них предусматривало создание фирменного сервисного центра, второе — через два года организацию на территории Беларуси сборочного производства.

Первая часть соглашения была реализована быстро и сравнительно просто: партнером VW по продажам и сервису стала фирма «Атлант-М». Холдинг «Пуше», переуступивший ей этот статус, планировал принять участие в сборочном проекте. Но, как уже говорилось выше, после 1994 года у него возникли проблемы, и он вскоре исчез с деловой карты Беларуси вместе с проектом первого автомобиля.

Deutsche Bank

Интенсивные контакты белорусских властей с коллегами в Германии, которыми отличался 1992 год, вынесли на обсуждение еще один глобальный проект.

Во время визита Вячеслава Кебича в Германию был поднят вопрос о создании в Беларуси специализированного банка развития, в капитале которого могло бы принять участие крупнейшее банковское учреждение страны Deutsche Bank. Через некоторое время в Минске его представители обсудили конкретику. Планировалось, что уставный фонд банка развития составит 6 млн долларов и что в его формировании примут участие коммерческие банки страны.

Банк развития в Беларуси будет в итоге создан, но… через 20 лет и без иностранного участия.

BASF

В 1993 году торговые обороты немецкого концерна BASF на белорусском рынке достигли объема, при котором его руководство посчитало целесообразным открыть здесь представительство.

Одновременно были обнародованы инвестиционные интересы химического гиганта. BASF заявил о намерении создать СП по производству витаминных и минеральных добавок для кормов, а также организовать здесь переработку газа, который в ближайшей перспективе должен был пойти в Германию из Ямала.

R. J. Reynolds Tobacco

Вторая по величине американская табачная корпорация опередила в 1994 году своего конкурента Philip Morris в части конкретики по инвестированию в гродненскую фабрику «Неман».

В этом году американцы представили руководству Беларуси бизнес-план стоимостью 80 млн долларов. В соответствии с ним планировалось практически полностью модернизировать фабрику и через три года наладить выпуск продукции, соответствующей мировому уровню.

Но ни R. J. Reynolds Tobacco, ни Philip Morris, ни кто-либо еще не получили в собственность гродненскую табачку, которая под полным госконтролем превратилась в ключевые мощности по производству контрабандной продукции для всей Европы. 

Ashton Mining

Инвестиционные коммуникации с этой австралийской корпорацией выглядят необычными, но они имели место в 1994 году.

Прибывшая в Минск делегация Ashton Mining, которая в то время занимала второе место в мире по добыче алмазов, выразила готовность исследовать открытые местными учеными кимберлитовые трубки, а также принять участие в разведке возможных новых месторождений на территории страны. Для реализации своего замысла Ashton Mining, которая позже стала частью горнорудного конгломерата Rio Tinto, планировала открыть в Беларуси разведочное СП.